«Семье обязан всем лучшим»

- Георгий Михайлович, расскажите о своих родителях, семье, доме, месте, где вы родились и выросли?

- Я родился 13 марта 1981 года в Мадриде. Мое рождение произошло на шестом году после брака родителей - Великой Княгини Марии Владимировны и Великого Князя Михаила Павловича. Я был долгожданным ребенком, и с са­мого начала жизни меня окружали лю­бовь и забота. К сожалению, в 1985 году родители расстались. С отцом я обща­юсь, но он живет совершенно отдельно, у него своя жизнь. Моим «мужским» воспитанием занимался главным об­разом дед - Глава Династии Великий Князь Владимир Кириллович. Раннее детство прошло в бретонском городе Сен-Бриак на северо-западе Франции. Там была наша вилла «Кер Аргонид», приобретенная еще прадедом Кириллом Владимировичем. В Сен-Бриаке я ходил в начальную школу Святой Анны. Потом мы переехали в Париж, где я учился в Станиславовском колледже. А окончил я среднее образование в Мадриде в Ан­глийской школе. Учебные заведения дали мне хороший фундамент образо­вания, но главное воспитание я получил в семье. Именно своей семье я обязан всем лучшим, что есть во мне. Гармония, уважение и любовь-то, что дает на всю жизнь силу и оптимизм.

- Какое событие в детстве стало для вас самым значительным?

- Ничто не может сравниться с впечат­лениями, связанными со смертью дедушки и нашим первым визитом в Рос­сию. Для меня потеря деда была величайшим потрясением. В то же время для детского сознания колоссальным положительным явлением стал калейдоскоп событий на Родине, о которой мне столько рассказывал дед. Я увидел, как уважали в России дедушку, как дорожат наши соотечественники своей исто­рией, какой любовью и сочувствием стремились нас окружить самые обыч­ные незнакомые люди. Неприятно было то, что часто их не подпускали к нам и довольно грубо отгоняли, не считаясь с нашим недовольством. Якобы из сооб­ражений безопасности. Я сказал тогда маме, что если когда-нибудь мне суждено сыграть какую-то роль в жизни моей страны, я пер­вым делом постараюсь изме­нить такое отношение к про­стым людям.

- Кем вы хотели стать в детстве?

- Как принято в нашей семье, меня с самого раннего детства приучали к мысли, что мне предстоит большая ответственность за дело, которому служили многие поколения моих предков. Конечно, в детских играх я представлял себя и воином, и док­тором, и летчиком, и спортсменом, и еще много кем. Но в подсознании всегда оставалось, что у меня будет особая профессия, предопределенная нашему роду Богом и историей.

- Чем вы увлекались, будучи ребенком?

- Занимался аэромоделированием, стрельбой в тире, дзюдо, фехтованием, теннисом. Любил ходить в кино.

- Что в детстве вы хотели больше всего, но так и не получили?

- Мотоцикл. Теперь я понимаю, почему мне не разрешали: это действительно очень опасный вид езды. Когда я достиг 18-летнего возраста и сдал экзамен на автомобильные права, о мотоцикле мечтать перестал.

- Были ли в вашем детстве абсолютные запреты на что-либо?

-Абсолютных вето на детские шалости я не помню. Ребенок, который не шалит, - это не ребенок, а маленький

старичок. Просто я знал: если в шало­стях перейти некую грань, можно быть наказанным. Тут подсказкой были и детская интуиция, и хорошие воспи­тательные навыки моих родных. Если им приходилось наказывать, меня не просто наказывали, а объясняли, в чем я поступил плохо. Самые главные пра­вила - не врать, отвечать за сделанное, не осуждать легкомысленно других людей, не грубить, избегать эгоизма и не лениться.

- В каком возрасте вы научились чи­тать?

- Где-то на рубеже пяти-шести лет я уже начал сам читать детские книжки.

У каждого свой «внутренний светофор»

-  Скажите честно, вам нравилось учиться в школе?

- По-разному. Вряд ли на свете много людей, которые скажут, что им все нра­вилось в школе. Случалось, что и уроки учить было неохота, и учителя раздра­жали с их требованиями, и рано вста­вать не хотелось. Особенно не нрави­лись замечания учителей без объясне­ний - в таких случаях часто оставалось ощущение несправедливости. Но, с дру­гой стороны, в школе много интерес­ного, приятно получать хорошие оценки по любимым предметам, весело играть и развлекаться с товарищами... В целом от школьных лет остались приятные впечатления. Как для единственного ребенка в семье, школа стала для меня хорошим местом общения с другими детьми.

- Какие предметы давались легко, какие труднее?

- Всегда любил языки и историю. Сна­чала было трудновато с математикой. Хотя потом сам давал уроки маме! (смеется)

- Одноклассники знали о вашем проис­хождении?

- Некоторые, кто бывал у меня в гостях и был знаком с моей семьей, знали хорошо, некоторые знали, но не со­всем представляли, что это такое, а некоторые и вовсе были не в курсе. Во всяком случае ни я, ни мои родные, ни учителя, ни товарищи не делали на этом акцент.

-А Вы сами знакомы с членами других Королевских семей?

- Конечно, с большинством знаком, ведь мы все - не только представители одной «королевской профессии», но и довольно близкие родственники. Од­нако в выборе друзей главным крите­рием для меня являются не родствен­ные связи и происхождение, а личные качества человека.

- Чем вы занимались после школьных уроков?

- Как и все, гулял, играл, готовил домашние задания, занимался спортом, ходил в кинотеатры, смотрел теле­визор, играл в компьютерные игры, слушал музыку.

-Были ли Вы лидером среди одноклассников?

- Благодаря тому, что мне было легко общаться с людьми, что меня радовала возможность помочь другим, успокоить и помирить, защитить слабых, това­рищи рассчитывали на мою помощь и считались с моим мнением.

- Как правило, наше мировоззрение во многом формируется благодаря не только родителям, но и любимому учителю. Был ли у Вас такой наставник?

- Я благодарен всем моим учителям - и добрым, и строгим. Каждый по-своему принес мне пользу. Но главным своим учителем и воспитателем я продолжаю считать деда. Он был удивительный че­ловек - глубоко верующий, добрый, мудрый и утонченно благородный. Большую роль в моем воспитании сы­грали мама и бабушка. После смерти деда им было нелегко со мной без муж­ской руки. Но у них тоже сильные ха­рактеры, так что я избежал недостатков чисто женского воспитания. С детства в моем сознании появился своего рода светофор. Жизнь устроена так, что ино­гда, когда хочется или приходится делать что-то не очень хорошее, появляется мысль: «А почему в конце концов ты должен соблюдать какие-то правила? Может быть, это просто глупо?» И тут включается красный свет. Часто он оста­навливает перед совершением того, за что потом пришлось бы краснеть са­мому. А если в тот момент и не остано­вит, то по крайней мере в душе останется след. И, может быть, потом появится возможность исправить ошибку. Духов­ный, моральный и гражданский кодекс должен быть определен с детства. Тогда легче жить.

- Случалось ли вам совершать такой по­ступок, которого потом стыдились?

- Безгрешных людей нет. Конечно, любой человек иногда совершает нечто, за что потом его мучает совесть. Если выделить род таких проступков, то мне особенно стыдно за те случаи, когда я из-за раздражительности, уста­лости, нехватки времени или еще каких-нибудь причин отнесся равно­душно к кому-то или обидел людей, обращающихся ко мне со своими про­блемами и переживаниями. В нашей семье это всегда считалось наименее простительным недостатком.

- После школы вы поступили в Оксфорд. Чем вам запомнились годы академиче­ского образования?

- Оксфорд - исключительный универ­ситет. Со Средних веков это центр мирового образования. Место для обучения и развития под индивиду­альным руководством наставника. Кроме того, там больше возможностей познакомиться и подружиться с буду­щими лидерами из разных стран.

- Пытались ли вы студентом самостоя­тельно зарабатывать деньги?

- Молодежи всегда не хватает карманных денег. В Оксфорде, как и в Мадриде, в свободное время я немного подраба­тывал в одной юридической фирме. Это не отвлекало от университета. Скорее, было своего рода учебной практикой.

- О чем Вы тогда мечтали?

- Студенческие годы - самые безоблач­ные. Появляется больше свободы и еще нет слишком большой ответственности. С этим состоянием не хочется расста­ваться. Но жизнь идет своим чередом. Я мечтал о том, что после окончания университета найду достойную и инте­ресную работу, желательно связанную с Россией и позволяющую мне обеспечивать себя, а также помогать маме и бабушке, которые стольким для меня жертвовали и во многом себе отказывали ради того, чтобы я получил хоро­шее образование.

- Ваше происхождение не мешало ро­мантическим увлечениям в студенче­ские годы?

- (Смеется) Во всяком случае не по­могало.

- Поделитесь с нашими читателями сво­ими пристрастиями. Ваша любимая книга, писатель, фильм, картина, страна, автомобиль?

- «Божественная комедия» Данте Алигьери. Из русских писателей люблю Гоголя. Нравится старый фильм «Тихий Дон» Герасимова. Из живописных про­изведений - «Сотворение мира» Микеланджело на фресках Сикстинской ка­пеллы. Среди автомобилей - «Му­станг».

Что касается стран, то, конечно, Рос­сия. Это моя Родина и самая любимая страна. В Европе люблю также Испа­нию и Францию.

- Ваш режим дня отличается в зависи­мости от места пребывания?

- Да. В Испании, например, ритм жизни несколько смещен по сравне­нию с другими странами в сторону позднего времени. Там поздно ло­жатся и поздно встают. В Бельгии жизнь замирает раньше. В России у нас обычно такой график, что иногда забываешь, когда день, а когда ночь. Уже, кажется, научно доказано, что человеку для полного восстановления сил необходимо спать не менее восьми часов в сутки. Этому правилу я стара­юсь следовать, когда позволяют об­стоятельства и работа. Но в принципе готов и к более суровым вариантам.

«В Европе есть предубеждение к России»

- Расскажите о вашем первом месте ра­боты.

-После окончания университета, желая изучить процессы, определяющие раз­витие Европы, я работал в Европарламенте, потом перешел на должность помощника вице-президента Еврокомиссии и комиссара по транспорту и энергетике госпожи Лойолы де Паласио. Тогда работал в Брюсселе, затем продолжал работу в Еврокомиссии, но уже в Люксембурге, в департаменте атомной энергетики и безопасности ядерного производства «Евроатом». Не­сколько раз приезжал в составе делега­ций с рабочими визитами в Россию - в Санкт-Петербург и Москву.

-Чем запомнилась работав европейских структурах?

- Это был полезный опыт. Работа в Европарламенте и Еврокомиссии позво­лила мне закрепить и усовершенство­вать полученные в Оксфорде знания, разобраться в сложных экономических вопросах. С другой стороны, не скрою, в некоторых кругах в европейских струк­турах существует предубеждение к Рос­сии. Иногда их критика не лишена оснований, но часто бывает и совершенно несправедливое отношение, политика двойных стандартов. С этим пришлось столкнуться и мне. Причем есть серьез­ные люди, с которыми можно вести диалог и которые способны корректи­ровать свою позицию, если услышат новые для них здравые аргументы. А есть те, кто не хочет ничего слышать. Все эти обстоятельства и тонкости нужно учитывать, чтобы эффективно защищать политические и экономические интересы России на международ­ной арене.

- Когда вы посещали Россию, то не­пременно встречались с депутатами Государственной            Думы. Насколько глубоко Вас интересуют политические процессы?

- Политика мне интересна, но не в смысле участия в политической борьбе, которого мы строжайшим образом из­бегаем, а в смысле желания понять, как осуществляется управление страной, в чем мы могли бы помочь нашему народу и поддержать укрепление и развитие нашей государственности и экономики. С самых первых визитов на Родину я видел, наверное, большинство совре­менных духовных, государственных, военных и общественно-политических деятелей России. Со многими я общался, но тогда это было детское общение. И они со мной обращались как с ребен­ком, и я еще мало чем в их деятельности интересовался. Мой первый самостоя­тельный визит в качестве представителя Династии Романовых состоялся в сентя­бре 2006 года, когда я по поручению мамы присутствовал на праздновании 45-летия архиерейской хиротонии Свя­тейшего Патриарха Алексия II. Была незабываемая служба в храме Христа Спасителя, после которой я в алтаре по­здравил Патриарха и преподнес ему по­здравление и икону Божией Матери. С Патриархом Алексием нас связывали очень близкие отношения, и мы глубоко скорбим о его кончине. Во время этих торжеств я имел возможность пооб­щаться с владыкой Кириллом - теперь нашим новоизбранным Святейшим Патриархом, со многими иерархами Русской Православной Церкви, с тог­дашним министром культуры Алексан­дром Соколовым, потом был принят в Государственной думе, где встречался с вице-спикерами Олегом Морозовым и Любовью Слиска, председателем коми­тета по связям с общественными и ре­лигиозными организациями Сергеем Поповым, общался с депутатами. Был отдельный интересный разговор с Вла­димиром Чуровым, который впослед­ствии возглавил Центральную избира­тельную комиссию. Мы говорили о проблемах экологии, демографии, эко­номики, образования, о традициях и истории Отечества... Ну а в Кремле я пока бывал только на богослужениях и экскурсиях.

«В рудник спустился в 13 лет»

- Думали ли вы заняться частным биз­несом?

- Еще до революции в нашей семье утвердилось правило, согласно кото­рому у Главы Дома максимум обязан­ностей и ограничений в личном плане, а у остальных членов Династии свободы несколько больше, хотя тоже в строго очерченных рамках. После того как мы оказались в изгнании, подобное поло­жение сохранилось. Например, при жизни дедушки моя мама могла себе позволить работать там, где ей хотелось, и заниматься тем, что ей нравится. Когда она стала Главой Дома Романовых, мно­гие личные возможности для нее ока­зались закрытыми. Я нахожусь в этом смысле в том же положении, как мама до 1992 года. Частный бизнес в прин­ципе не является для меня запретной темой. Заниматься можно самыми раз­ными вещами, самое главное, чтобы бизнес был не только частным, но и честным.

- Что значит власть в Вашем понимании?

- Любая власть - это прежде всего слу­жение и ответственность. Как сказал Господь: «Кому больше дано, с того больше и спросится». Чем больше у че­ловека прав, тем больше у него обязан­ностей служить общему благу. Беда, если люди, наделенные властью, забывают, ради чего она им дана.

- Какими качествами, на ваш взгляд, дол­жен успешный управленец?

- Давайте оговоримся и примем за ак­сиому, что по-настоящему успешным может стать только тот человек, кото­рый стремится к некоему идеалу. Идеал недостижим, но, двигаясь к нему, че­ловек неуклонно совершенствуется и возвышается. В идеале управляющий другими прежде всего должен уметь управлять самим собой, своими жела­ниями и эмоциями. Он должен быть честным и преданным интересам кор­порации, к которой принадлежит. Дол­жен иметь хорошую теоретическую подготовку и большой практический опыт. И самое главное - он должен от­носиться к подчиненным людям не как к массе, а как к личностям, уважать их, не потакать их недостаткам и капри­зам, но и не ущемлять их интересов и ни в коем случае не унижать их. А к вышестоящим - относиться с почте­нием, но никогда не теряя собствен­ного достоинства. Искусству управле­ния нужно учиться всю жизнь. Совер­шенно избежать ошибок невозможно. Но все-таки, только основываясь на этих базовых принципах, можно до­биться действительного успеха, не омраченного угрызениями совести и духовным дискомфортом.

- Бизнес и государство - как они взаи­модействуют в современном цивилизо­ванном мире? Насколько бизнес может позволить приблизиться к государству и как это, на Ваш взгляд, может отразиться на бизнесе и государстве соответственно?

-Богатство страны принадлежит всему народу. Бизнес должен всегда учитывать интересы государства, укреплять благо­состояние соотечественников. А госу­дарство обязано поддерживать бизнес, обеспечивать его свободу и осущест­влять контроль над соблюдением зако­нов и честной конкуренцией. Контроль со стороны государства и свобода пред­принимательства должны быть в разум­ном балансе, без злоупотреблений с обеих сторон.

- Какие надежды и планы вы связываете с «Норильским никелем»?

- Я настроен на долгое и плодотворное сотрудничество. Надеюсь и верю, что, с одной стороны, мои предложения и инициативы будут поддержаны руко­водством и принесут пользу компании, а с другой - что, работая в «Норильском никеле», я смогу многому научиться и обогатить свой жизненный и деловой опыт.

-Поступали ли вам другие предложения о работе в российских компаниях?

- Предложения были, но они исхо­дили от абсолютно частных компа­ний. Там были неплохие условия, и я благодарен всем, кто хотел таким образом помочь мне установить новые связи с Россией. Но я не мог принять эти предложения, так как и я сам, и моя семья считаем, что мне нужно работать в сфере, в которой преобладают интересы государства. Как я уже говорил, я никогда не ис­пользую свое происхождение и не пытаюсь строить на нем карьеру. Но я не могу также и забывать о своей ответственности перед предками и ставить под угрозу честь и доброе имя Дома Романовых. А следовательно, я никогда не могу себе позволить ста­новиться проводником только чьих-то частных интересов. В моей деятельности на первом месте всегда должны оставаться интересы всего Российского государства, какова бы ни была область применения моих сил и знаний.

- Планируете ли вы посетить Норильск и спуститься в рудник?

- Впервые я спустился в рудник, когда мне было 13 лет. Это произошло в ав­густе 1994 года на Кольском полу­острове, в городе Заполярном. Нам сначала предлагали только посмотреть музей, но мама категорично сказала: «Вниз!» Нас одели по полной форме, выдали каски и противогазы, и мы на вагонетке спустились на глубину 300 метров в рудную шахту. Там мы имели возможность поговорить с рабочими, посмотреть, как они трудятся. Мне разрешили взять кайло и отбить кусок породы. Мы потом возили его с собой во время всего визита, и только перед отлетом в Мадрид меня уговорили оставить мой самый дорогой сувенир «на хранение» у одного из наших дру­зей. Это, конечно, были детские впе­чатления, но они врезались в память. Интересно, что шахта тоже была ни­келевая - это можно теперь счесть неким знаком на будущее! Естественно, я надеюсь в скором будущем посетить Норильск. Ну а приехать туда и не спуститься в рудник, сами пони­маете, было бы просто нелепо!

Вопросы Андрея ЧЕРНИЦЫНА