Незаметно подошла уже десятая годовщина кончины великого князя, и снова я вспоминаю о встрече с ним, за которую так благодарен Провидению. Уравновешенный, доброжелательный, скромный, никогда не сказавший дурного слова о другом человеке, не выносящий сплетен — таким был этот человек, которого я глубоко уважал. Неизменно спокойный, думающий о других, верящий в свою родину, верный своей Церкви. За все годы нашей дружбы я никогда не видел его в гневе. Он умел слушать. Он помнил, кто он есть, но это делало его открытым к людям и смиренным. Несмотря на боль в бедре, он обязательно вставал, если дама входила в комнату, и всегда провожал гостей до самых ворот своего дома в Сен-Бриаке.

Огромным удовольствием было слушать, как он говорит по-английски, по-немецки, по-французски и на других языках. Я сужу лишь о тех языках, что знаю сам.

Он искренне радовался всем маленьким удовольствиям жизни. Например, привезенному мной из Германии сыру, который он любил в детстве.

Зная о легитимности своих прав, он был необычайно тактичен и никогда не осуждал тех, кто не признавал его как в эмиграции, так и на родине… Незабываемы вечера, проведенные с ним, когда мы говорили о России, ее истории и истории Европы, касаясь в подробностях генеалогии разных королевских фамилий, а также о нашей вере в Бога. Он глубоко знал литургическую жизнь Церкви и соблюдал все православные праздники.

Нельзя не вспомнить его любовь к жене, дочери и особенно к внуку Георгию. Думаю, великий князь был одним из лучших российских государей, потому что, хотя он и не царствовал, но был уважаем во всем мире и был символом Родины для многих своих соотечественников.

"Русская мысль", Париж,
N 4403, 04 апреля 2002 г